Гавриловка

С окрестных возвышенных мест эту деревню не каждый заметит. Ее дома почти закрыты старыми ветлами, зеленью берез, раскидистыми кленами и ветвистым орешником. Растут они вокруг на солнечных полянах. Конец деревни среди широких пологих оврагов упирается в лес, что стоит стеной неподалеку. Отсюда начинает свой путь небольшой ручеек Сенгилейка. Вот тут и прячется моя родная Гавриловка. Никаких исторических и памятных мест здесь и вокруг нет. Только к югу в двух-трех километрах от деревни на возвышенном месте, которое деревенские жители зовут горой Облыжной, сохранился обособленный, заросший лебедой, крапивой и лопухами участок земли с остатками усадьбы богатого крестьянина под названием Сапунов хутор.

Свое летоисчисление деревня начала со времени, когда в средней России шло заселение неосвоенных земель. Земли и крестьянские дворы цари жаловали своим соратникам и сподвижникам. В 17 веке эта участь не миновала и земель нашего региона. Глухой край, далекий от цивилизованного мира, привлекал людей тем, что здесь можно было укрыться от гнета феодалов. Потому среди первых поселенцев были и беглые крестьяне. Жили и усердно трудились они с верой в доброго царя, с желанием обзаводились хозяйством.

Гавриловка получила свое название по имени одного из первых своих поселенцев. Это подтверждает запись в «Книге записной 1763 г. Саранские десятины». Она повествует, что во время первого года царствования Екатерины II числится деревня Гавриловка, ее владельцем был Гаврила Данилович Фитков. Населенный пункт был до того мал, что даже через сто лет в нем было 25 домов.

Жили крестьяне большими патриархальными семьями. В их числе – Окуневы, Козловы, Тиманины, Мешковы, Шмелевы и др. Всех жителей объединяла любовь к земледелию. Всего добивались трудом.

Многие годы Гавриловка была владельческой помещика Николая Еремеевича Струйского. В молодости этот дворянский сын служил в лейб-гвардии Преображенского полка. Емельян Пугачев уничтожил его сородичей, что Струйскому пошло на пользу: он стал богачом, объединил в своих руках все владения рода. Из Преображенского полка вышел в отставку прапорщиком и навсегда осел в Рузаевской вотчине Инсарского уезда Пензенской губернии.

Струйский был изрядно начитан, сведущ в науках. Среди его друзей были Сумароков, Державин, известный живописец Федор Рокотов. В то же время во всей округе Струйский был известен как бездарный бард России и как помещик-самодур. Во второй половине XVIII столетия у него была лучшая в мире типография. После смерти при разделе его имений Гавриловка досталась одной из его дочерей.

В архивной справке главного архивного управления Нижегородской области говорится о том, что в первой трети 19 века Гавриловка принадлежала гвардии поручику Рюмину Ивану Гавриловичу. В этой связи интересно проследить судьбу Рюминых. Тем более, до недавних лет неподалеку от села Ирсеть существовала деревня Рюминка. Мне довелось хорошо знать и вместе учиться с ребятами из этой деревни - Белоглазовыми в Вертелимской школе.

Отец Ивана Гавриловича Рюмин Гаврила Васильевич (1752-1827 г.г.) был дворянином, статским советником. В Рязани имел большой винный завод, до двух десятков винных лавок и полотняный завод. Его годовые доходы составляли более 100 тысяч рублей. В те годы это были очень большие деньги. Он считался одним из самых богатых дворян-помещиков Рязанской губернии. Имя Гаврила Васильевича было известно в царских кругах. Лично был знаком с Александром I и Николаем I. Он женился на рязанской дворянке Екатерине Ивановне Макаровой, которая родила ему четырех сыновей и двух дочерей.

Иван Гаврилович был четвертым сыном в семье. (Родился в 1800 году, умер после 1867 года). По завещанию Гаврила Васильевича его наследство было поделено на всех детей. Наряду с другим имуществом Ивану Гавриловичу отошла 3941 душа крепостных с землей в Лукояновском округе Нижегородской губернии и Инсарском округе Пензенской губернии.

Послужной список И. Г. Рюмина не обнаружен. Вероятнее всего, гвардейское воинское звание ему было присвоено в соответствии с российским законодательством того времени, по которому с рождением сын дворянина записывался в одно из воинских подразделений и получал воинское звание. В данном случае – гвардии поручик.

На самом деле Иван Гаврилович Рюмин учился в Московском университете, потом постоянно жил в Петербурге, имел дом на дворцовой набережной и дачу в Царском Селе. После его смерти Гавриловка принадлежала его малолетним наследникам.

Шли годы, в стране назревали преобразования, решался вопрос об освобождении крестьян от крепостной зависимости. 19 февраля 1861 года царь подписал Манифест и ряд «Положений» об освобождении крестьян.

Но крестьяне были освобождены без земель. Их ментальная установка на служение царю дала глубокую трещину. Крестьянская община стала организатором борьбы с помещиками и властью. Это стало ясно после революции 1905-1907 г.г. Тогда премьер-министр П. А. Столыпин решил провести аграрную реформу, положив в ее основу образование хуторян-фермеров. Появились отрубники и хуторяне.

Таким отрубником в Гариловке стал богатый крестьянин из села Починки Лукояновского уезда Дмитрий Дмитриевич Сапунов. По столыпинской реформе он взял в свою собственность на горе Облыжной несколько десятин земли из общинных владений. Выстроил хороший по деревенским меркам собственный дом и хозяйственный двор. Посадил сад, обнес его живой изгородью. Так образовался хутор, названный в народе по фамилии владельца – Сапунов хутор.

Сапунов Д. Д. в Починках имел свой водочный магазин, а в некоторых селах ларьки по продаже водки, так называемые «шинки».

Мы, гавриловские мальчишки, знали о Сапунове хуторе не только понаслышке. От старожилов слышали, что неподалеку от хутора было еще одно памятное место Сапуновых – так называемый Лизин сад и пруд. Назывались они по имени владелицы – племянницы помещика. Лиза рано осталась вдовой. Жила с сыном и двумя дочерьми. Усадьбу ей подарил дядя Дмитрий Дмитриевич. При советской власти мы, мальчишки деревни, здесь бродили часто. Летом в Лизином саду набирали яблок, в пруду ловили вьюнов, ершей и карасей. Зимой в выходные дни взбирались на Облыжную гору покататься на лыжах. С любопытством читали следы то одинокого голодного волка, то многих лисиц и зайцев.

Помню, летом нередко копались в фундаментах бывших построек хутора и находили в них монеты царского времени. В деревне некоторые жители гордились тем, что когда грабили дом Сапунова, кто-то из них захватил медный самовар, другой – граммофон. Некоторым попала фарфоровая посуда, кому-то досталось много книг. А однажды, перед войной, наш ровесник подарил нам, своим друзьям, вместо игрушек по несколько штук серебряных «николаевских» рублей. На вопрос, откуда взял столько «игрушек», он рассказал, что мешочек с деньгами бабушка вместе с иконами схватила, когда грабили Сапунов хутор.

В моей памяти любимая Гавриловка осталась советской, колхозной. Сейчас, после горбачевской перестройки и ельцинских реформ, Гавриловка другая. Она опустела, многие дома брошены, окна забиты. Исчез магазин, не стало почтовой связи (письма носит почтальон из с. Новая Александровка), ликвидирован медпункт. Не стало дороги. Поля заросли сурепкой, короче говоря, быльем. А бывшая усадьба Сапунова сплошь покрыта лебедой и крапивой. Сюда никто не ходит. Лишь изредка это место навещают дикие кабаны. Лес, который когда-то кормил Гавриловку и близлежащую округу, стал непроходим: захламлен сухостоем, гнилыми деревьями, забит валежником, кустарником и порослью. Рядом с деревней хорошие луга. Коси сено – не хочу. Да и не надо. В деревнях лишь по одной лошади и одна-две коровы. В большинстве домов есть радио, телевизор. Однако для многих односельчан, особенно мужчин, лучше смотреть в стакан. Пьют любое зелье и ругают власть. Отдельные ждут отступления назад, в прошлое.

Почему раньше образовывались целые деревни? Например, Гавриловка, Рюменка, Трегубовка и другие? Почему ударный труд был в почете при советской власти? Почему сейчас все потеряно? На этот счет немало причин. Но главная из них – нет на селе производства. Не стало руководителей производства. Мало деловых предпринимателей. Медленно идет развитие малого и среднего бизнеса. Его надо создавать. Для этого нужны свои энергичные, волевые, предприимчивые люди. Их ждет целый клад лесной промышленности. В Гавриловском лесу полно строительной и другой деловой древесины.

На моей памяти отовсюду в Гавриловку ежедневно приезжало много грузовиков за досками, бревнами, половым паркетом, куклами-матрешками и другими материалами. Сейчас можно и стоит строить и продавать садовые домики, коттеджи.

В наших лесах были лучшие пионерские лагеря. Отдыхали дети из Саранска, Мельцан, Старого Шайгова и других населенных пунктов. Их могут достойно заменить дома отдыха, оздоровительные лагеря. Только их надо построить! Отдыхающие могут совершать экскурсии в пушкинское Болдино, Дивеев монастырь, к могиле адмирала Ф. Ф. Ушакова в Темников. Всем под силу туристские походы по селам арзамасской мордвы, местам вертелимских раскопок и др.

Предпринимателям есть резон восстановить разработку местных ископаемых: в нашем углу лучшая в Мордовии глина. Между Гавриловкой и Верякушами работал прибыльный кирпичный завод. Наш кирпич ценился не хуже нынешнего белорусского. Везут же сейчас кирпич из Белоруссии. Почему к кирпичу не прибавить еще глиняную посуду и сувениры? И бизнесмены района сразу получат известность и хорошую прибыль, а жители – рабочие места. Аграрники тоже найдут себе дела. Только надо закончить спячку, говорит Т. Козлов, уроженец д. Гавриловка, житель г. Москвы, что написал историю деревни Гавриловка в 2010 году.

***
Мельцанский ДОК давал работу мастерам соседних сел и деревень.

Издавна владело ремеслом обработки дерева население деревни Гавриловка. Здесь делали колеса, сани, драли луб на мочало, ткали рогожку для шляп, а позже изготавливали матрешек. Цех по выпуску этих изделий существовал в Гавриловке с 1954 года. Производимая здесь мордовская матрёшка признана наиболее удачным вариантом.В 90-е годы XX века мордовская матрешка практически исчезла, потому что вместе с распадом СССР закрылись и многие малорентабельные предприятия. В их числе оказались и ДОКи Мордовии.

Деревня Гавриловка в настоящее время относится к Новофёдоровскому сельскому поселению. Жителей почти не осталось.